что-то сказать водитель.
— Вези! — повторил приказ Сашка, пререкаться с ушами и глазами Берии не было никакого желания, — Начальству доложишь потом. А сейчас вези!
Водитель, поджав губы, укоризненно посмотрел на начальство, покачал головой и тронул машину.
— Деньги-то у Вас есть? — нарушил тяжелую тишину Михалыч.
— Деньги? — переспросил Сашка, — Зачем? С детства привыкший в армейскому казарменному быту с полным обеспечением, он так и научился пользоваться деньгами, не знал им цену и относился к ним совершенно наплевательски. А деньги, не смотря на то, что часть зарплаты он отдавал на нужды фронта, а часть уходила на Валентину, а теперь еще и на Никифоровых, у него водились и по тем временам не малые. Зарплата подполковника — командира корпуса, выплаты за ордена, за боевые вылеты, вот и набегало. И складировалось за ненадобностью в сейфе в кабинете.
— На ресторан, — как маленькому пояснил водитель.
— Этого хватит? — приподнявшись, Сашка достал из кармана галифе пачку новеньких червонцев 1937 года номиналом по пять и десять[iii], прилично помявшихся от такого обращения. Стаин хотел оставить деньги Колькиной маме, но просто забыл. Слишком тяжелой оказалась их встреча. Ничего, отдаст ребятам, они передадут. У них Ирина Николаевна, наверное, возьмет. Михалыч покачал головой такому отношению и буркнул:
— Хватит, — а машина уже повернула на улицу Горького к гостинице «Москва», где находился один из немногих работающих в прифронтовой столице ресторанов.
Настроение у Василия было ни к черту. Опять состоялся тяжелый разговор с отцом. Очередная просьба послать его на фронт и очередной отказ. Обидно. Все его друзья-товарищи давно воюют, а он… Инспекторишка! Темка[iv] уже ранен был и опять вернулся в строй, сейчас начштаба артполка Резерва. Тимур в их 16-ом ИАПе так и служит, два сбитых «Юнкерса» у него уже. Степка Микоян, Ленька Хрущев… Все воюют. А он сын Сталина проверяет какую-то никому не нужную ерунду! Хорошо хоть не заставили портянки с исподним считать, с отца станется! Не может простить ему своевольный брак с Галиной[v]! Да и плен Якова тоже давит, боится отец второго сына потерять. Но это же не повод держать его в тылу! Другие отцы что, не боятся за своих детей?! Ведь людям в глаза смотреть стыдно! Уже шепотки пошли, что спрятался Вася за папиной спиной! А он летчик! Истребитель!
Василий зашел в зал ресторана и исподлобья огляделся. А людно сегодня. За столиками ужинают разношерстные компании, в основном военные, но есть и гражданские. Слышится приглушенный гул голосов и чей-то смех. Щека мужчина дернулась. К Василию тут же подскочил услужливый администратор:
— Василий Иосифович, ну что же Вы не предупредили? — залебезил он, Василий был частым гостем ресторана — Мы бы Вам столик забронировали. У нас, сами видите, ажиотаж сегодня. Ничего, я сейчас придумаю что-нибудь.
Васька поморщился. Вроде советский человек, а замашки лакейские! Противно! А раньше это в глаза так сильно не бросалось.
— Не надо. Я ненадолго. Подсади к кому-нибудь, — он вглядывался в зал, — Летчики есть?
— Есть, — закивал администратор, — компания ордена обмывает и еще подполковник один.
— Что за подполковник?
— Да, странный подполковник, Василий Иосифович. Форма госбезопасности, а знаки различия летные, — Васька снова поморщился. Ну, что за день такой?! Даже пожрать спокойно не получится! — Берию Василий не любил и эта неприязнь распространялась и на его подчиненных. Но тут вроде свой брат — летчик. Да и слышал он что-то от Тимки Фрунзе про авиакорпус НКВД. Но там же вроде одно бабье. Или нет? Ай, какая разница. В шумную компанию сегодня не хотелось, не то настроение. Может, действительно, пусть столик освободят? Только вот, сам же хотел, чтоб относились к нему не как к сыну Сталина, а как к обычному парню, простому капитану ВВС. Да и интересно вдруг стало, что там за летчики у Берии. Значит, решено:
— Веди к подполковнику, — решился Васька. — Только кто я, молчи. Ни к чему.
— Всенепременно, Василий Иосифович! — опять прогнулся администратор. Раздражает! Холуй!
За столиком, уставясь на пустой стакан сидел парень, совершенно лысый, с чуть рябым совсем юным лицом, но зато со Звездой Героя, двумя орденами Ленина и орденом Красного Знамени на хорошо пошитом кителе c подполковничьими звездами на золоченых погонах с васильковыми просветами, но при этом с эмблемой ВВС.
— Товарищ подполковник, разрешите к Вам? К сожалению свободных мест больше нет, — обратился Вася к подполу. И едва не отшатнулся, напоровшись на колючий, холодный слегка затуманенный алкоголем взгляд. Он цепко пробежался по Васе, задержавшись на лице, словно пытаясь что-то припомнить, и оглядел ближайшие столики, убедившись, что все места действительно заняты. Подполковник, немного подумав, кивнул:
— Садись, капитан.
— Капитан Иванов, — представился Василий своим фронтовым позывным, — Василий.
— Подполковник Стаин, Александр, — формально представился подпол и опять уставился на стакан. Василий только заметил, что рядом стоит еще один, полный, накрытый тонким кусочком белого ресторанного хлеба. Из закуски пред подполковником стояла тарелка с селедкой, густо посыпанной лучком и не тронутый говяжий лангет. Стаин, не обращая внимания на соседа, нервно дернул головой и, схватив бутылку, плюхнул в стакан наполовину водки. При этом ажурная хрустальная водочная рюмочка стояла тут же рядом совершенно пустая и сухая. Василий понял, что зря он подсел к подполковнику. Лишний он здесь. Нельзя сейчас мешать человеку. Он собрался было встать и пересесть за другой столик. Не такая уж большая проблема найти место, администратор сделает. Но был остановлен вопросом подполковника: — Выпьешь со мной, капитан?
Василий насторожился. Опять чья-то мерзкая, подлая интрига? Не в первый раз уже его хотят вот так споить, опорочить, а через него и отца. Но нет, не похоже. Слишком уж явно. Да и не панировал он сегодня ужинать в ресторане, чтобы кто-то из недоброжелателей успел подготовиться. А подполковник, не дождавшись ответа, буркнул:
— Не хочешь? Ну и правильно! А я выпью, — и он сграбастал в кулак стакан.
— Поддержу, — неожиданно даже для самого себя, вдруг согласился Василий. Подполковник кивнул и, окинув взглядом стол, плеснул водку в рюмку.
— Держи! — он пододвинул рюмку к Василию, — извини, другой тары нет. А это ребятам, — он кивнул на накрытый хлебом стакан и, не дожидаясь Василия, опрокинул водку в себя. Резко выдохнув, излишне старательно подцепил вилкой кусочек селедке, уронив с него лук на белоснежную скатерть и, понюхав, вернул селедку обратно на тарелку. Василий тоже опрокинул в себя рюмку. Подполковник молча подвинул Васе тарелку с рыбой и тот точно так же занюхал
